«Мои ученики на ВНО спокойные как удавы. Чего бояться после пары выступлений на IT-чемпионатах мира». Интервью с учителем информатики из топ-10 педагогов Украины
Олег Пустовойт — математик по образованию, который посвятил свою жизнь обучению детей информатике. 18 лет он работал руководителем компьютерного кружка в Донецком дворце творчества, а в последние годы является учителем информатики в обычной одесской школе. Почти за четверть века в образовании Олег Пустовойт разработал свой подход к преподаванию, который сильно отличается от привычных школьных методик. И он приносит немалые плоды: многие его ученики сотни раз становились победителями национальных и международных IT-конкурсов. В интервью DOU Олег Пустовойт рассказал о своих методах обучения и том, как попал в топ-10 педагогов страны.
Олег Пустовойт. Фотограф — Екатерина Лащикова
Проспал первый урок
— Как вы пришли в образование? По первому диплому вы же не учитель?
Я закончил матфак в Донецке (ДонГУ) в 1997 году. Моя специальность — «Производственная математика». Да, это важный момент, что у меня не было изначально педагогического образования. Помню, как во время учебы подкалывал своих подружек с другой специальности, потому что у них была очень строгая преподавательница по педагогике, они вечно писали кучу толстых конспектов. Самое интересное, что подружки потом из образования ушли, а я в нём остался.
У нас были очень хорошие педагоги, некоторые из них — легенды украинской (и еще советской) математики. Они говорили: «Из математика можно сделать всё что угодно. Из всего чего угодно математика не сделаешь». Мой отец по образованию тоже математик, а долгие годы был начальником вычислительного центра крупного геологоразведочного треста, так что я, по сути, вторая итерация математиков в семье. И он информатику самостоятельно осваивал, и я.
Когда я был на пятом курсе, мне предложили годик поработать руководителем компьютерных кружков в Донецком областном дворце детского и юношеского творчества, то есть во внешкольном образовании. «Годик» растянулся на 18 лет. Это было прекрасное время, уникальный дворец, мы всегда были первыми в рейтингах. В школу я пришел только в 2015 году.
А вообще, я много чем занимался. Издавал научно-популярные книжки, детские журналы... Благодаря внешкольному образованию много чего попробовал. У меня были друзья-археологи — прошёл несколько археологических экспедиций. Был опыт организации мероприятий: сотрудничал с коллективом по бальным танцам, устраивал джазовый фестиваль... Научился фотографировать. Когда у тебя 20 тысяч снимков за год с разных мероприятий, волей-неволей научишься.
— Помните, чему учили больше 20 лет назад?
Я пришёл в образование 10 числа 10 месяца 1996 года. О чем говорил на вступительном уроке во Дворце творчества? Конечно, о технике безопасности. А вот следующий настоящий урок у меня был в воскресенье. И дело в том, что я всю субботу ночью так готовился, готовился, что заснул и... проспал урок! А на этом занятии одним из моих учеников был сын завуча. Это был ужас. Я представляю её состояние: она взяла человека на работу, сын приходит, говорит: «Ты знаешь, педагога не было». Но она меня не выгнала за такой прокол :)
Что я тогда преподавал... Office, DOS, начинал на Windows 3.11, которая тогда еще была не операционной системой, а графической оболочкой над DOS.
Когда я делал анкету для Global Teacher Prize (ежегодная всемирная премия для учителей с призом в 1 миллион долларов. Неофициальное название — «Нобелевская премия для учителей». В сфере образования это первая и единственная премия такого масштаба. В Украине конкурс проводится с 2017 года — ред.), то обратился к 60 своим ученикам разных лет. Они записывали видеоподдержку, которая есть на моём YouTube-канале. Так вот, многие до сих пор говорят: «Олег Витальевич, не знаю, зачем мне это сейчас, но про архиватор WinRAR я помню всё». Да, тогда я был очень дотошным. Это сейчас я добрый и пушистый, все-таки в южном городе преподаю...
C выпускниками ТО «Компьютер» Донецкого дворца детского и юношеского творчества, 2000 г.
— Когда вы переехали в Одессу? Как попали в школу?
В 2014 году после начала войны. Когда я переехал, мне в принципе нужно было начать всё с нуля. Все мои достижения, грамоты министерства, почетные звания «Отличник образования Украины» и прочее тогда по действующему законодательству ничего не значили. Чтобы работать в школе, я должен был быть педагогом официально.
— Почему не продолжили заниматься внешкольным образованием?
Второго такого по уровню Дворца творчества, в котором я работал раньше, к сожалению, пока нет. Поэтому пару лет я выкручивался, сотрудничал со школой через негосударственные образовательные учреждения. Но потом решил, что надо садиться за парту, и поступил в магистратуру Южноукраинского национального педагогического университета им. Ушинского как информатик. Так что, став студентом, с 2017 года я смог официально работать. Самое смешное, что по диплому я самый молодой учитель из 50 Global Teacher Prize 2020 года, хотя уже седой, мне 49 лет.
— В какой школе вы работаете? Это гимназия или у нее есть какой-то уклон?
Нет, самая обычная Одесская общеобразовательная школа № 65.
Вообще мне очень приятно именно для DOU давать интервью. На ваших статистиках в рамках одной из тем я показывал детям, что сейчас популярно из IT-профессий и как это можно увязать с тем, куда они собираются поступать. Я всегда говорю, что любая возможность для обучения должна быть использована.
«Я не боюсь показать, что чего-то не знаю»
— На уроках вы учите детей программированию, анализу данных, веб-дизайну, растровой, векторной и 3D-графики, анимации, видеомонтажу... Изучаете все самостоятельно или проходите какие-то курсы?
Я полный самоучка. Во Дворце творчества работал по авторской программе. Сам осваивал дизайн, анимацию, 3D-моделирование, веб-дизайн... В тот же период иногда работал фрилансером, чтобы набить руку и рассказывать ученикам о личном опыте.
Сейчас мой основной язык программирования — Python и в меньшей степени JS. А вообще, за годы преподавания, конечно, изучил и использовал практически все популярные (и не очень) продукты, связанные с Microsoft Office, веб-дизайном, компьютерной графикой, анимацией, полиграфией, видеомонтажом и 3D-моделированием.
Мои дети традиционно реализуются по таким направлениям, как графика, анимация, мультимедиа-приложения. Хотя есть и те, кто создают казуальные игры, какие-то мобильные или псевдомобильные (AppLab) приложения...
Но при этом никаких курсов я не заканчивал, разве что некоторые курсы на Prometheus иногда проходил... И знаете, в этом есть свои плюсы. Я показываю детям, как сам учусь. А иногда вообще их предупреждаю: «Мы сейчас с вами садимся за программный продукт, который я буду видеть первый раз в жизни, как и вы».
— Интересная методика. Какой результат такого обучения?
Многие учителя этого боятся. А методисты, услышав такое, конечно, будут в шоке и ужасе. Но, во-первых, когда есть опыт, то ты в принципе можешь освоить что угодно. Так сказать, сесть за любой рояль и сыграть джаз. Учитель, который освоил не только Word, а и то, как выглядит методика подготовки всевозможных документов с помощью табличного процессора, может свободно первый раз садиться за Google Document и через типовые задачи изучать новый инструмент. То же самое будет и с табличными редакторами, и с программами создания анимации, и с Blockly после Scratch...
И потом, садясь за третий видеоредактор в жизни или осваивая третий язык программирования, просто ищешь, как тут называется и формируется то, что ты уже раньше проходил, но в другой среде. Вот так потихоньку и запускается процесс умения учиться самостоятельно.
А во-вторых, считаю, что те ошибки, которые я вместе с ними допущу по ходу своего изучения продукта, намного важнее четкого, выверенного и вылизанного десятками годов курса. Если что-то сходу не нашел — это прекрасная естественная возможность дать задание детям разобраться самим до следующего раза, ведь задание родилось на их глазах. А что лучше поднимет самооценку ребенку, если он сможет исправить то, что не получилось у учителя? Кстати, полезно не только постоянно показывать, как решать возникшие проблемы и исправлять ошибки — стоит проговаривать, почему ты ее допустил, что в твоем опыте к ней привело.
Я всегда боюсь ощущения идеального, готового курса, потому что считаю, что это консервирует тебя. Я хочу сам одновременно учиться вместе с детьми.
В моем опорном
— А детям вы даете свободу творчества?
Иногда даже навязываю. Например, когда мы проходим базы данных (я сейчас не про Big Data, а то, что связано с СУБД), сначала я рассказываю основы, а потом говорю: «Теперь придумайте мне отрасли человеческой деятельности, где может применяться база данных, но те, о которых я ещё никогда не рассказывал». Примеры БД из книг обычно про библиотеки (каталог книг, список авторов и прочее).
Лучший ученический проект по базам данных у меня был про... похоронное бюро. У комиссии на экзамене сразу такой интерес возник посмотреть! Но ведь, правда же, там тоже БД. И БД могли быть в средневековой оружейной лавке, если бы тогда изобрели компьютеры.
Кстати, я крайне редко даю четкую постановку задач, стараюсь просто подать идею. А еще лучше — подвести к ней. Я хочу, чтобы ребёнок ощущал проект как свой родной, а не сделанный со мной. Хотя если это первая работа, то могу больше поучаствовать. При этом есть же разные дети.
Допустим, есть такие, которых ты за месяц научил анимировать, и потом они делают серии из трех мультфильмов по 15 минут в одиночку за полгода. А есть те, с которыми надо больше повозиться, помочь побороть неуверенность. Как это делается? Терпением и еще раз терпением. Сложнее всего наконец попробовать сделать что-то свое самостоятельно, а потом первый раз выйти и защитить проект на публике и при судьях.
Самое главное — когда ты знаешь, что человек способен дальше сам учиться. Я иногда говорю детям: «Я вам не про IT или математику рассказываю, а про то, как учиться».
— А вот бывает такое, что ученик сам приходит и говорит: «А мне вот интересно это направление...»?
Конечно, да. Например, пришёл ко мне парень, говорит: «Хочу позаниматься тем-то». Я ему отвечаю: «Прекрасно, супер. Современная вещь. Что надо — спрашивай». Но при этом я не боюсь показать, что чего-то не знаю. В IT всё знать невозможно. У кого-то из тех, кто занимается стандартами JavaScript, есть знаменитое эссе: «Я всю жизнь прожил, не зная вот этого...». И автор о таком пишет, что, кажется, надо просто за голову хвататься: как IT-специалист не знает простых вещей! Ничего себе! Но всё в башку не вогнать. Главное знать, как, где и что искать, когда это непосредственно понадобится.
Плюс есть специально обученные люди, которые разбираются в конкретной теме лучше. Например, не буду я собирать компьютер, если мне это надо раз в пять лет. Я обращусь к тем, кто этим занимается каждый день. Они скажут: «Сейчас вот это современно, актуально». Это нормально, это диверсификация.
Семь принципов обучения
— Расскажите подробнее о своей методике преподавания?
У меня есть семь основных принципов. Первый — я всю жизнь работаю по проектному методу. То есть если мы изучаем какую-то тему, то в конце дети делают какой-то проект. Первый раз кривой, косой, недоразвитый, но такой, который прошел все этапы.
Второй принцип — раз ты сделал проект, тебе надо его с чем-то сравнить. Сравнивать со своим соседом по парте — это не очень хорошо. У нас есть большая проблема в образовании: сейчас у детей нет навыков работать под давлением (в хорошем смысле этого слова). Это то, что всегда давали экзамены. А сейчас есть, по сути, только ВНО в
Именно поэтому я с детьми уже 15 лет участвую во всех онлайн- или офлайн-конкурсах, связанных с IT-технологиями, которые вообще существуют и доступны. В том числе в IT-чемпионатах мира. До 2014 года мы много ездили в Россию, сейчас наше направление — ближайшие европейские соседи. Мне важно, чтоб дети почувствовали эту конкурентность.
— Какой третий принцип?
Мало сделать — надо презентовать. Дело в том, что все основные конкурсы подразумевают понятие стендовой защиты. У тебя есть стенд на выставке, к тебе подходит жюри или другие участники — и ты должен презентовать им свой проект. Малая академия наук вот только будет переходить на эту модель, а мы уже пять лет этим занимаемся.
Мы много времени уделяем умению презентовать свое детище, отвечать на вопросы, не тушеваться. Это обязательно пригодится в жизни. К примеру, если детям надо будет потом защищать свои стартапы или в принципе делать любые самопрезентации. Поэтому мои ученики на ВНО спокойные как удавы. Чего бояться после пары выступлений на чемпионатах мира?
Одна выпускница в этом году пять раз поменяла приоритеты, куда поступать, но мама не хваталась за голову или «корвалол», ведь знала: дочка просто выбирает, куда идти, а реализуется она везде. В итоге выбрала журналистику. Девочка — мастер презентаций проектов еще с
Украинская делегация после мирового финала международного конкурса по проектным IT-технологиям Infomatrix-2019 (Бухарест)
Четвертый принцип — внимание к деталям. Мы постоянно экспериментируем. Те же презентации у нас всегда с какой-то изюминкой. Например, можем фильм представлять рэпом в живом исполнении, хотя ни у кого из детей нет музыкального образования. Если мультфильм про одесские бычки, то на стенде будут висеть настоящие одесские бычки. Мы сильно любим «мерч», стараемся сделать так, чтобы человек, отошедший от твоего стенда, что-то оставил себе на память. Такие мелочи тоже учитываем.
Ещё я сделал за время работы такой вывод, что те, кто работает с IT-технологиями, лучше воспринимают хендмейд, поэтому я пишу на доске мелом или фломастером. Вообще я долгое время работал в классе без проектора и «умной» доски. Сейчас они уже у меня появились благодаря Global Teacher Prize, но в принципе я до сих пор вижу смысл в безмашинной информатике.
Безмашинная информатика существовала еще в 1987 году: ее вводили в школьную программу, потому что тогда персональный компьютер был экзотикой. Я сам учил основы программирования именно так, в тетрадке. Сейчас дети настолько привыкли к изложению информации в форме некоей мультимедийной презентации, что, мне кажется, возникает эффект «чистого конспекта».
Я давно еще читал где-то, что для запоминания информации человеку нужна некая реперная точка, когда ты неосознанно связываешь доказательство теоремы с воспоминанием об оторванном кусочке листа возле нее или пятна, оставленного грязным пальцем. Я стал это проверять на себе и убедился, что идеальные конспекты девочек, где все написано ровным почерком, однообразно выделено маркером, а ошибки замазаны корректором, я хуже запоминаю, чем собственные — неряшливые, с рисунками чертиков на полях (я их вообще ненавидел вести).
Поэтому мне кажется, что сортировку, например, интереснее и полезнее объяснить, если выключить компьютеры на уроке, а взять и положить на столе тот же десяток книг и рассматривать алгоритм, переставляя их по толщине. Так чаще всего не только понятнее, но и лучше запоминается, потому как всплывать будет некая необычность, связанная с этим уроком и его формой.
— Какие последние три принципа?
Пятый принцип — учу мыслить наоборот. То есть на всех стадиях работы над конкретным проектом стараться найти нестандартный ход, который на первый взгляд может быть даже абсурдным. Анализировать картины с помощью статистики, придумывать бильярд на шаре (игра происходит на сферическом столе), презентовать работу не скучным докладом, а эссе под музыку и так далее.
Шестой — командная работа. У меня медалист чемпионата мира может просто стоять и держать планшет для малыша, который первый раз на конкурсе, потому что сейчас так надо — его проект сейчас важнее. И детям это нравится. Они понимают, что команда — сильнее одиночки. Иногда человек едет один без команды на конкурс, но мы всегда его поддерживаем. Один из наших хештегов — #YouNeverWalkAlone, гимн знаменитого футбольного клуба «Ливерпуль».
И последний принцип — я стараюсь сделать из своих учеников универсалов. Козьма Прутков говорил: «Специалист подобен флюсу: полнота его односторонняя». Сейчас такие специалисты не нужны, миру нужны те, кто обладает комплексными знаниями. Я стараюсь, чтобы по возможности дети не углублялись в одну специализацию IT, а занимались параллельно и программированием, и анализом данных, и анимацией, и 3D-моделированием...
Полтысячи побед
— Вы говорили об участиях в конкурсах. Сколько всего побед было у ваших учеников за эти годы?
В Донецке — около 200 побед (за 9 лет с 2005 года). Сейчас уже под 300 побед (даже более высокого уровня) с моими одесскими учениками. Я около четырёх лет являюсь одним из руководителей проектов детей, которые входят в украинскую команду по проектным IT-технологиям и принимали участие в финалах международного конкурса Infomatrix в Румынии.
Это такой чемпионат мира, один из пяти самых известных подобного рода. На нем презентуют IT-проекты по направлениям: программирование, аппаратное управление роботами, Digital art и короткометражки. По программированию и компьютерному арту четыре года подряд мои шесть учеников привозят домой медали. Всего мы завоевали четыре серебряных и четыре бронзовых.
Мои основные результаты — по Digital art, хотя в школе у меня была тройка по рисованию. Но этот гештальт я закрыл давно. До 2014 года мои дети выигрывали конкурсы в Эрмитаже, в Музее им. Пушкина, на «Союзмультфильме»... Вообще арт-директор не обязан уметь рисовать. Это не я сказал, а один широко известный на просторах интернета специалист :)
— В каких еще конкурсах участвуете?
Мы всегда ездим на Всеукраинский чемпионат по проектным технологиям «Экософт». Есть еще международный конкурс по анимации и веб-дизайну в Виннице. В Беларуси существует специфический конкурс по диафильмам — редкий вид искусства, тоже иногда там участвуем.
На Всеукраинском чемпионате проектных технологий «Экософт» наша одесская команда традиционно одна из самых многочисленных
Еще есть такой классный опыт. В США издается журнал для подростков Teen Ink, который полностью делают дети: они для него пишут, стихи сочиняют, фотографируют, рисуют. Издается большим тиражом. Журнал есть в каждой библиотеке каждой школы США, дети его на уроках литературы используют. В номер может попасть один иностранный ребенок с текстом и один — с фотографиями или рисунком. У меня была девочка, которая три раза за пять месяцев попала вот в этот «один». Всего пять раз мои ученики там публиковались.
В этом году мы делали работу для Международной организации по борьбе с опытами над животными. И участвовали в конкурсе житомирского Музея космонавтики им. Королёва, которому исполнилось 50 лет. А сейчас мне попался на глаза конкурс организации по популяризации компоста. Представляете! Интересно, что конкурсу 16 лет, их плакаты висят по всей Америке. Приз — 500 долларов. И я своим дизайнерам сказал, что пройти мимо такой темы, когда из «гуано» надо сделать конфетку, мы не можем. Так что сейчас этим занимаемся, уже есть пара наработок.
— Ещё интересно... Сколько учеников принесли эти 500 побед?
В Донецке — порядка 60 человек, в Одессе — чуть больше 100. Кто-то разочек выигрывает, кто-то — по много раз. Сейчас у меня много малышей —
— Участвуют ли ваши дети в олимпиадах? Как вы считаете, они полезны для детей, есть ли что-то общее с подготовкой к ВНО...
Я за любую возможность проверки себя. Да, мои ученики участвуют, было несколько тех, кто доходил до всеукраинского этапа, но вообще это не совсем мой конек.
Олимпиады как раз не построены по принципу ВНО, потому что, слава богу, у нас нет ВНО по нашему любимому предмету, что оставляет его самым свободным и полезным в школе. Но и в других дисциплинах они, как по мне, не очень ВНО напоминают.
Но да, для тех, кто действительно хочет погрузиться в тонкости программирования, в первую очередь, с научной и спортивной точки зрения — олимпиады полезны и нужны.
— На олимпиадах не все бывает честно с результатами. Каково ваше мнение?
Не все бывает честно везде, где нет прозрачной системы организации процесса. Но это вопросы к взрослым... Вообще, как раз в олимпиадах по программированию все объективнее, так как важно время выполнения алгоритма и количество пройденных тестов.
— Часто учителя берут одного-двух талантливых ребят из класса и ими занимаются, их отправляют на конкурсы, олимпиады... Как у вас получается работать с таким количеством учеников?
Тут вопрос не в этом. Талантливых я нахожу много, а вот тех, которые хотят работать, меньше. Не все дети, как и взрослые, хотят реализовывать свои таланты. По разным причинам. Ведь не зря в Библии есть притча о талантах, зарытых в землю. С тех пор, когда это написано, в мире особо ничего не изменилось...
Когда я знакомлюсь с новым классом, сразу спрашиваю, кто чем занимается, помимо школы, какое любимое хобби. Кто рисует, прошу скетчбук показать. Мне этого достаточно, чтобы понять, чем дышит человек.
А вообще, любую вещь, которая более или менее соответствует стандартам, я всегда выставляю на конкурсы. Как минимум из прагматичных соображений. Несколько дипломов за год — и я могу ребёнка выдвигать претендентом на стипендию. И ученик получает, допустим, по 1500 гривен в месяц. Это может быть и плюс в бюджет семьи, и на карманные расходы — у папы, мамы просить не надо. Кроме этого, уже в первом резюме есть что указывать. Кстати, я говорю ученикам: «То, чем вы сейчас со мной занимаетесь, — наполнение вашего первого резюме. Как ты среди всех джунов выделишься? Скажешь: «Я три раза участвовала в мировых финалах IT-чемпионатов». «О, тогда давай с тобой поговорим».
— Вы занимаетесь с ребятами только в рамках уроков? Или, может, есть отдельный школьный кружок?
Форм существует масса. Но я занимаюсь любимым делом практически семь дней в неделю. Я на работе допоздна, и любой ребёнок может прийти и сидеть тут хоть до ночи. Мама с папой знают, где он и что все ок.
Если ребенку нужно покопаться в чем-то и он имеет возможность быстро спросить, уточнить то, что ему позволит двигаться оперативнее, то почему бы не дать такую возможность? Да и просто может не быть дома компьютера, например. И такое бывает, представьте...
Допустим, компьютерной графике многие учатся сами. Старшие любят поучить младших.
— А как ваша семья относится к тому, что вы допоздна на работе?
У меня самая замечательная семья на свете, которая меня понимает и принимает таким, какой я есть. И очень мною гордится. Мне это важно.
— Ученики к вам тянутся. Как с ними общаетесь? Держите дистанцию или наоборот...
Не надо из меня ангела делать. Я в принципе саркастичный учитель. Детям я так говорю: «Если я на вас эмоционирую, то ещё в вас верю, чего-то от вас хочу, а если буду ровным, как степь, то, наверное, решил, что у вас не получится».
— Читала, что в свободное время между занятиями вы можете с детьми в бадминтон поиграть или волейбол...
Да, я вообще популяризатор бадминтона. Эта игра требует мгновенных реакций и решений.
— И все-таки как вы мотивируете детей? Ведь далеко не все готовы приходить после уроков и заниматься дополнительно, а не гулять с друзьями, к примеру.
У всех разная мотивация. Есть те, кто компьютерным искусством лечится. У меня были случаи, когда занятия помогали детям справиться как с внутренними комплексами, так и давали им веру в то, что они способны достичь серьезного результата собственным трудом, подчас — довольно самоотверженным. Сейчас вспоминаю вместе с некоторыми из них, с чего все начиналось, сколько усилий было затрачено на преодоление подобных вещей и насколько они изменились со временем, стали уверенными в себе и устойчивыми к вызовам взрослой жизни.
Я говорю детям: «У вас одна жизнь. Сейчас у вас есть молодость, время. Потом ни времени, ни молодости не будет. И лучше жалеть о том, что ты попробовал и не получилось, чем о том, что вообще не попробовал». То же самое, кстати, могу сказать теперь другим учителям про Global Teacher Prize. Возьми и подавайся. Не стоит никогда упускать возможность.
Global Teacher Prize
— Раз мы уже заговорили о Global Teacher Prize. Как вообще проходит премия?
С весны всем учителям предлагают подать заявку. Это можно сделать самостоятельно либо кто-то другой может тебя номинировать. Например, ученик. Меня уговорил податься мой лучший друг, Николай Тарасюк. Мы коллеги, уже пять лет дружим. Николай — уникальный специалист, проекты его детей всегда вызывают у меня удовольствие своей продуманностью и привязанностью к конкретным задачам. В итоге мы вместе попали в топ-10 учителей. Так что для меня это еще и история про дружбу.
С другом и коллегой Николаем Тарасюком и воспитанниками, членами украинской команды по проектным технологиям, обладателями почетного звания «Гордость Украины», Маргаритой Кривдой (Одесса), Светланой Новицкой (Житомир), Софией Кирилловой, Мариной Золотаревой и Даниилом Дунаенко (Одесса)
— Что из себя представляет сама заявка?
Это 12 больших вопросов по разным темам. На каждый нужно ответить по 1000 слов. Я на это потратил лето. Как раз в этом году много конкурсов отменилось из-за карантина, поэтому было достаточно свободного времени.
— Как происходит отбор на следующий этап? Из всех заявок выбирают 50 лучших, как я понимаю?
Да. Отбор проводят волонтеры в четырех городах (Киев, Харьков, Днепр, Одесса) плюс собрали жюри со всей страны. Эти люди читали наши анонимизированные анкеты. Хотя, если честно, анонимизировать их сложно, потому что в заявках есть ссылки на то, чем занимается человек. Каждая анкета попадает к нескольким десяткам волонтеров, которые выставляют ей оценки.
— Что надо было сделать, чтобы попасть в финал — топ-10?
Когда мы узнали, что прошли в топ-50, нам поставили задачу написать эссе на тему «Дистанционное обучение — вызов или возможность?». Весь опыт надо было изложить за 500 слов. 500 слов! Я его переделывал дня четыре, менял местами предлоги, союзы. В конце концов выкрутился, сделав все через ссылки.
Я вообще за этот принцип, что любой вызов — это на самом деле возможность. Да, карантин добавил работы по горло... Но по отдельным пунктам получилось даже больше сделать, чем надо. Я написал курс по новому продукту, который до этого ни разу не использовал. Некоторые дети за полгода освоили программирование с нуля до уровня участия в олимпиадах и так далее.
— Отступим немного от темы. Как именно вы готовили детей? Любой ребенок при желании это сможет или нужен особенный талант?
Любой ребенок, поставивший себе цель и готовый потратить на нее пару часов в день, способен на это. Постепенное увеличение количества материала, который он способен с каждой неделей проработать самостоятельно, позволяет даже
— Вернемся к премии. Кто оценивал ваши эссе про дистанционное обучение?
Экспертные организации, специализирующиеся на образовании — всего пять штук. И 1 сентября в эфире ТСН Наталья Мосейчук, которая является куратором проекта и членом жюри, объявила десятку финалистов. Финал проходил в Днепре
Мы должны были сделать самопрезентации на 10 минут, а также провести два урока в совершенно неизвестной школе. На третий день была задача на глобальное мышление. К нам приехал губернатор Днепропетровской области и предложил подумать над решениями насущных местных вопросов. Например, один из них был про то, что в школьных автобусах есть аудиоустройства и надо было подумать, как их лучше использовать, не поучить ли детей чему-нибудь, пока они в дороге.
Финальное задание было представить концепцию «Школа вашей мечты». У нас было две команды по пять человек. Этот опыт был интересен тем, что ты излагал свои мысли людям, которые стояли у истоков движения НУШ (Новая украинская школа — реформа, которая должна изменить нашу систему образования). И нам действительно необходима эта реформа. Например, почему
Топ-10 Global Teacher Prize Ukraine 2020. Фотограф — Екатерина Лащикова
Талантливого ребенка надо запустить, как двигатель
— Нужны ли такие инициативы для учителей, как Global Teacher Prize?
Да, очень важный момент, что это не учительский конкурс, а премия, хоть она и предусматривает приз (победитель получает 250 тысяч гривен, поездку на крупнейшее всемирное образовательное событие Global Education and Skills Forum 2021 в Лондоне, один год бесплатного обучения от организатора премии — общественного союза «Освитория» — ред.). Это движение для того, чтобы показать: учителя важны. Когда с нами разговаривает общество? На День учителя — и все. Мне кажется, что давно пора повернуться лицом к врачам и педагогам. А то получается так: нам доверяют самое дорогое, что есть, здоровье и будущее, но про нас самих забывают. Что говорить про престижность этих профессий, если даже внутри наших сообществ с этим вопросом не все в порядке. Зоя Литвин приводила нам «шикарные» цифры: по опросам, 85% учителей считают свою профессию недооценённой и непрестижной. Поэтому нам давно пора заявить о себе обществу.
К чему приводит непрестижность профессии? Как пример, есть такой момент: соотношение учителей в Украине мужчина-женщина 96% на 4%. И кто эти 4%? Это чаще всего учителя физкультуры, технологии. Хотя, например, у нас в десятке был Андрей Олейник. Ему 27 лет, он учитель начальных классов, уже три года преподает.
Но вообще получается, что из школы выходят дети, которых чаще всего воспитал женский взгляд на жизнь. Не знаю, как такое рассуждение будет бить по гендерному подходу, как оно будет воспринято феминисткам, но я за баланс. Если вспомнить, до революции 1917 года это была больше мужская профессия. Сейчас же не каждый мужчина сможет работать в женском коллективе. Чтобы восстановить баланс, нужно, чтобы учитель — это была настолько уважаемая профессия, популярная...
Вообще, когда дети говорят: «Я хочу в учителя пойти» или «Хочу в IT», я пытаюсь максимально показать им, что это такое. Чтобы если уже выбрали, то знали, куда идут.
— Из ваших учеников многие ли пошли по IT-направлению?
Достаточно. Я всегда стараюсь настолько широко показать IT, насколько это возможно, чтобы ребенок понял, есть ли у него здесь своя ниша. Но если таковой и нет, то эти знания могут пригодиться в любой профессии. Например, кто-то станет медиком, ему нужны разные методы мышления. Или те же блок-схемы, которые программисты придумали, сейчас врачи используют сплошь и рядом.
А вообще, все, кто пошел в IT, реализовались хорошо. Допустим, один где-то в Чехии R&D-начальник, другой — поисковые машины во Вьетнаме пишет, третий — в Амстердаме работает... Но и те, кто не пошли в IT, тоже молодцы.
Тем, кто хотят в IT, я рекомендую идти на матфак, потому что там и мозги математика дадут, и программировать научат. И тогда человек однозначно постановщиком задач сможет быть, а не только на «галере» работать. У меня хорошие связи с матфаком Одесского национального университета имени И. И. Мечникова. Мы общаемся с замдеканом Евгением Михайловичем Страховым, прекрасным специалистом по Data Science — я б у него сам поучился. И вот сейчас горжусь, когда кто-то из моих туда поступает — в этом году двое. А всего их человек сорок сейчас, и если двух из них даю я — это тоже хорошо. Еще несколько учеников идут традиционно в «политех».
— Поддерживаете ли общение с бывшими учениками?
Стараюсь не упускать из виду, следить за успехами, конечно. Мои самые старшие ученики говорили на видео: «Я училась у Олега Витальевича еще в прошлом веке, поэтому...». У многих уже по паре своих деточек есть.
Все проекты моих детей с 2000 года переходят с моих старых компьютеров на новые. Иногда лет через пятнадцать после выпуска кто-то пишет, просит: «Ой, Олег Витальевич, у вас там не осталось той картинки, которую я рисовала?». «Осталось, — говорю. — У меня ничего не теряется». Кто-то просто на память просит, кому-то для дела нужно.
— Какие у вас планы? Есть какие-то интересные проекты?
У меня много проектов. Например, хочу организовать что-то вроде репозитория знаний. Сейчас практически все темы курсов (за исключением одной-двух вещей) я делаю на бесплатных инструментах. Об этом я написал недавно статью во всеукраинский журнал «Директор школы». Они сначала просили материал по кибербезопасности, но я выбрал тему бесплатных веб-инструментов.
Систематизировал свои наработки, а потом еще нашёл профессора, австралийца, который сделал это уже для Австралии и Новой Зеландии. Мы обменялись знаниями, я ему дал около 60 инструментов, которых он не знал. И я почерпнул новое у него. И сейчас мне было хотелось создать такой репозиторий знаний, где были бы собраны разные инструменты, методические наработки. Причем не только для учителей информатики, но и для историков, биологов, филологов... Это было бы удобно и для педагогов, и для детей.
А еще я хочу организовать серьезный международный конкурс по IT-технологиям, который бы базировался в Украине. Имея 15 лет опыта, я вижу, как это сделать. Таким образом будет возможность вытаскивать как можно больше талантов, которые могут жить где-то в глубинке. Чтобы ребята раньше могли о себе заявить, а дальше их направлять по нужным учебным траекториям.
Вообще я себя учителем, как и айтишником, не совсем считаю. Я к себе отношусь слишком критично. Когда мне говорят: «Ты такой классный учитель», отвечаю, что я по реализации талантливых ребят — скорее, неплохой образовательный менеджер. Хотя и «менеджер» — неподходящее слово. Я просто умею находить таланты, вдохновить, дать необходимые основы, помочь победить лень, прокрастинацию, найти конкурсы, составить план... Где надо, конечно, и над идеей поработаем вместе. Но главное — талантливого ребенка надо запустить, как двигатель, а потом просто помогать ему не отвлекаться и работать.
