Как кризис повлиял на IT-рынок США: интервью с Дмитрием Вильчинским, VP Engineering в Luxoft USA
Экономический кризис и пандемия внесли серьезные изменения во все сферы жизни: как справляются со сложившейся ситуацией IT-компании в США, как кризис отразился на рынке труда в стране, что поменялось для обычного разработчика и на какие перспективные направления стоит обратить внимание специалисту? Об этом и о многом другом мы поговорили с Дмитрием Вильчинским, который за 30 лет работы в IТ прошел путь от простого разработчика до VP Engineering (Luxoft USA) в линейке Digital Engineering.
Влияние пандемии на IT
— В чем заключается перебалансировка в отраслях из-за ковида и кризиса в США?
Если судить по областям, то совершенно очевидно, что обвалились индустрии Travel и Hospitality, которые идут в одной связке; серьезные удары пришлись на энерго- и автомобильный сектор, авиастроение, здравоохранение (люди перестали ходить к докторам, на страховые компании упали неожиданные расходы, и многие сервисы перестали работать).
Всё это — отображение глобального мирового кризиса, вызванного пандемией, и он по-разному проявляется в разных индустриях. Но, наверное, единственный сектор, который активно продолжает расти в нынешних обстоятельствах, — как раз IT.
— И все-таки немало написано о том, что и в IT не все сегменты рынка поднялись. Есть же те, которые пострадали от кризиса?
Ну как пострадали... Если взять, например, Luxoft, то безусловно, в компании произошла перебалансировка. Были некоторые сокращения в плане проектов: какие-то заканчивались раньше, чем планировалось, какие-то вовсе не стартовали. На нашем примере могу сказать, что темпы роста были ниже, чем мы планировали до пандемии, но падения не произошло. То есть с точки зрения объема бизнеса и Job Security мы, наверное, хорошо отработали этот кризис и продолжаем отрабатывать.
— А такие факторы, как сокращение инвестиций? Или, с другой стороны цепочки, то, что во время карантина многие люди просто боятся тратить деньги...
Конечно, эти факторы влияют. Но хуже всего их влияние сказывается на маленьких бизнесах, тех, кто ещё не успел обрасти достаточной устойчивостью, чтобы понимать: кризисы уходят и приходят, но нужно быть готовым к тому, чтобы пережить их и развиваться дальше.
Для больших компаний, которые многие десятилетия на рынке, это не первый кризис. Поэтому они прекрасно понимают, что к потрясениям надо быть готовым всегда. Тем более, если кризиса не было 10 лет, что по всем законам экономики уже ненормально. Но случился он таким вот неожиданным образом, когда его по большей части вызвали биологические и социальные причины.
Так что крупные компании всегда имеют резерв устойчивости. И да, сейчас у них резко упали доходы. Однако вместе с тем биржевой рынок понимает, что стоимость компании зависит не от того, сколько она зарабатывает сегодня, а от того, сколько она готова зарабатывать в следующем году, когда ситуация восстановится. И то, что во время карантина биржевые индексы показывают развитие нашего сектора, происходит именно потому, что для рынка очевидно: IT-компании растут и объемы их бизнеса продолжат расти и в этом году, и в следующем.
Хотя рынок — спекулятивная штука, подверженная малейшим эмоциям, поэтому и происходит постоянное перебалансирование внутри. Но в целом единственные известные компании, которые существенно выросли за последние полгода — это компании технологического сектора. Это и стриминговые платформы, и торговые площадки, и большие вендоры, предоставляющие услуги для всего рынка, по типу Amazon (в данном случае я имею в виду уже не розничную торговлю, а платформу по микросервисам и облачной инфраструктуре — AWS).
Microsoft, Google продолжают активно расти, Facebook теперь практически монополист на рынке рекламы... Эти компании двигаются вперед. Поэтому можно сказать, что глобально для IT-сектора кризис не наступил. Произошла перебалансировка — и компании сконцентрировались на другом.
— На что стоит обратить внимание компаниям, чтобы пережить кризис без серьезных потерь?
Диверсификация — наверное, в первую очередь. Но об этом нужно было думать заранее. То есть, если компания (как в аутсорсинге, так и любом другом бизнесе) имеет одного клиента и он оказался в индустрии, которая схлопнулась либо замерла на данный момент, и у него элементарно нет денег на разработку, запланированную раньше в обычных условиях, то, скорее всего, у такой компании будущее не очень светлое. А вот если у компании разнообразное портфолио и достаточно большое количество персонала, который в состоянии отвечать на потребности разнопрофильных клиентов, активно изменяющиеся на нынешнем рынке, то, вероятно, всё будет нормально.
Глобальные IT-тренды
— Вы говорили, что некоторые проекты стали неактуальными. Расскажите подробнее об этом.
Смотрите, если взять энергетику, а точнее нефтедобывающую отрасль, то раньше это были проекты по оптимизации добычи, но в текущей ситуации оптимизация неактуальна, если добыча сократилась. Такие проекты приостанавливают либо закрывают. Зато стали актуальными проекты по обеспечению инфраструктуры и по уменьшению стоимости ее поддержки. У подавляющего большинства крупных компаний, которые, скажем так, в возрасте, инфраструктура была построена еще
И сейчас они пришли не просто к пониманию, а уже к необходимости проводить модернизацию и уходить с мейнфреймов. И не на клиент-серверную архитектуру, которая была наиболее активной и часто используемой на протяжении последних
— Как реализуется этот курс на модернизацию?
Есть так называемая Digital Transformation — нашумевший термин: цифровая трансформация компаний, которые были совершенно адекватными и с прекрасными системами на момент их создания, но с тех пор прошли десятилетия, и эти системы перестали быть масштабируемыми. Поэтому много компаний упираются в потолок возможностей развития систем, даже пускай не на старых технологиях, а на старой инфраструктуре.
Но чаще всего ключевой проблемой становится именно то, что эти системы невозможно дальше масштабировать. Либо с точки зрения функционала, либо с точки зрения объемов. Да и стоимость их содержания, как правило, астрономическая. И компании вынуждены их модернизировать.
Есть несколько способов, как это сделать, в том числе переписать их полностью. Опять-таки глобальные компании, которые заявляют о своей цифровой трансформации, подходят к этому процессу как к 5—10-летней программе по пересозданию своих систем, существующих либо на новых технологиях, либо на кардинально новой архитектуре, как облачная, например.
У каких-то компаний есть требования быть одновременно в нескольких облаках, в том числе на своей внутренней инфраструктуре, для данных, которые нельзя выносить наружу — они обязаны быть внутри компании на своих серверах. Вот все эти новые архитектуры и переписывание или пересоздание систем на новый лад в новых реалиях чаще всего и являются модернизацией.
Очень много систем, которые не были автоматизированы, автоматизируют и переносят в электронные системы. За последние годы появилось такое понятие, как Digital workplace — система-агрегатор множественных систем автоматизации в компании. Это одно из популярных направлений, когда практически любое производство имеет свою страничку, если не в интернете, то в сети самого предприятия, где можно получить доступ к любой его системе. Будь то свой проект, HR-система, отпускная система или системы мониторинга рабочего времени, эффективности. Там же могут быть собраны визуализированные динамические операционные отчеты, практически все что угодно, но с удобным, простым, быстрым и безопасным доступом. Всё это становится доступным человеку даже с телефона.
Создание подобных вещей для бизнеса оптимизирует расходы, уменьшает стоимость содержания производства и, соответственно, увеличивает прибыльность. Что означает, что увеличивается устойчивость этого бизнеса в тяжелых кризисных условиях.
Под модернизацией может пониматься много всего. Вот недавно было большое объявление: компания Sabre заключила многомиллиардный контракт с нашей компанией о модернизации всей своей инфраструктуры. У них бизнес стоит на монстроидальной системе, написанной 30 лет назад и работающей на мейнфрейме.
В условиях старой загрузки в тревеле они не могли себе позволить запустить программу модернизации просто потому, что их система не имеет право стоять ни секунды. Она работает по всему миру — в аэропортах, отелях — и всегда должна быть доступна. Когда существует большой поток запросов в систему, осуществлять ее модернизацию невозможно технически. Сейчас потоков стало в разы меньше, появилась возможность проинвестировать подобную трансформацию всей компании. Это будет длительная программа, но важно найти правильный момент для ее инициации — и вот он наступил.
Еще одна известная серьёзная компания British Petroleum запускает подобную программу и собирается в нее инвестировать 100 миллиардов долларов: в модернизацию всего производства и, по большому счёту, даже смену профиля своего бизнеса. То есть из классической нефтяной компании они хотят превратиться в цифровую энергокомпанию, специализирующуюся на возобновляемой энергетике в первую очередь. Вот такие происходят трансформации, они массовые, цунамиобразные.
— Раз уж мы заговорили про миграцию в облака, то давайте перейдем к этому глобальному тренду...
С технологической точки зрения сегодня есть три ключевых игрока на рынке облачных технологий. Они всем известны: Amazon, Microsoft и Google. Разные компании выбирают разные облака для своих конкретных целей. Иногда компании хотят жить в нескольких облаках, просто в зависимости от потребностей системы, то есть разные системы у них будут жить у разных провайдеров.
Для системы, которая имеет большое количество регламентов, ограничений со стороны государства, требований по безопасности, доступу к данным и массу других регуляционных ограничений, лучше всего работает майкрософтовский Azure. Хотя он — один из самых дорогих с точки зрения предоставления сервиса. Может, как раз поэтому. Бизнесы, у которых нет таких требований и которые более динамичные, пойдут в Amazon Web Services (AWS). Ритейлеры, тревелеры, медиа, скорее всего, будут там. А те, кому нужно много аналитики, Artificial Intelligence и Machine Learning (допустим, банковские структуры), вероятнее выберут Google Cloud Platform.
Если необходимо проводить аналитику по встроенным технологиям в эти три платформы, то они у каждого свои. По каким-то параметрам кто-то уходит вперед, кто-то — отстаёт. Они постоянно борются друг с другом. Однако большие направления, целевые стримы уже стабилизировались.
Наверное, сейчас общая рекомендация для специалистов софтверной разработки (как по украинскому, так и любому другому) — обязательно начать или продолжить обучение в сфере облачных технологий, сертифицироваться по ним. Это в дополнение к тем специальностям, которые у наших разработчиков уже есть. Совершенно очевидно, что эти вещи будут наиболее востребованы в ближайшие годы.
— Какие-то ещё глобальные тренды, на которые сейчас стоит обратить внимание, можете назвать?
Безусловно. Machine Learning — это большая технологическая ниша, которая может быть применима и уже применима в многих индустриях и областях. И это те вещи, на которых уже живет Automotive industry, Healthcare. И технологии AI/ML имеют огромный потенциал и развиваются очень быстро. IoT — интернет вещей — позволяет собирать данные с устройств, загружать их в облака, анализировать и принимать взвешенные решения на основе объективных данных без временных потерь.
Эти технологии тоже имеют огромное будущее, особенно в силу развития телекома — перехода в 5G, плюс Starlink. География доступа к высокоскоростному интернету растет по экспоненте, а значит, у нас больше возможностей по передаче данных, ее аналитике и принятию правильных решений, необходимых для оптимизации бизнеса.
Еще микросервисы само собой, потому что всё рано или поздно перейдет в облака просто потому, что так дешевле и безопасней. А для бизнеса важно, чтобы прагматичность не страдала в зависимости от выбора технологии. Всегда есть желание сделать все максимально эффективно, если нет каких-то ограничений извне, например, государственных.
Тут и развитие гибридных архитектур. Даже военные предприятия могут иметь какую-то часть своих работ и систем в облаках, но вместе с тем максимально закрытую, секретную, изолированную часть будут хранить в своих дата-центрах, имея совместные доступы и к системам облачным, и внутренним.
Есть так называемый cloud-native development, когда ты разрабатываешь решение, используя библиотеки и технологии конкретного облака. А есть независимый cloud agnostic development, позволяющий разрабатывать контейнеры, микросервисы, которые будут работать везде. Много компаний уже занимаются этим направлением. Финальный клиент может сказать: «Мои системы живут в AWS, пожалуйста, разверните вашу систему в AWS и проинтегрируйте с моими». И им отвечают: «Без проблем, наша архитектура позволяет ее развернуть в любом облаке», и делают это.
— Может, еще какие-то технологии стали сейчас более востребованными, перспективными?
Пожалуй, добавлю ещё несколько. Одна касается, опять же, облачных технологий. Есть разработчики непосредственно в облаке, есть разработчики для контейнеров, а есть люди, которые занимаются конфигурацией всех этих систем в облаках. Вот спрос на то, что называется DevOps-специальностью, растёт и совершенно однозначно будет продолжать расти по экспоненте.
Это прекрасное направление для людей, которые свою жизнь потратили на IT. При чем под «IT» я имею в виду именно инфраструктурное направление, то есть тех специалистов, которые занимаются построением сетей, корпоративных систем. Вот они могут легко переквалифицироваться в DevOps и существенно повысить свою ценность для рынка.
Security — отдельное большое направление, очень востребованное. Безопасность систем, физическая безопасность, информационная безопасность. Сейчас нужны люди, которые в состоянии тестировать системы по параметрам безопасности и отстроить архитектуру систем в соответствии с требованиями рынка и регуляторов. Безопасники практически всех мастей становятся крайне востребованными по отношению к традиционным профессиям в разработке софта.
Удаленная работа: за и против
— Сейчас столько перемен разного толка. Как вы считаете, есть ли вероятность того, что, когда кризис пройдет, многое вернется к исходной точке? Или всё-таки то движение, которое уже начато, будет продолжаться?
Есть два кардинально противоположных мнения. Первое — жизнь уже не будет прежней, независимо от наличия или отсутствия вирусной опасности. И отчасти да, я соглашусь, потому что мы научились работать по-другому. C точки зрения развития нашей цивилизации мы получили больше гибкости. Теперь у того же специалиста в IT-индустрии нет необходимости сидеть в офисе постоянно.
В то же время несмотря на то, что мы научились работать удаленно, явная польза от офиса все же есть, она никуда не делась. Команда, которая работает вместе в одном помещении, может в любую секунду проговорить определенную тему и вместе прийти к решению за
Я вижу, что у меня и у многих других людей рабочий день резко увеличился в часах, но эффективность от этого не выросла. Легче жить не стало, скажем так. Может быть, комфортнее немножко: меньше затрат времени на дорогу до офиса...
Есть исследования, говорящие о том, что у многих людей снижение эффективности значительно. Они же твердят: как только это будет возможно, компании будут тратить максимум своих усилий для того, чтобы вернуть людей в офис и достичь былой производительности.
— Часто слышала и противоположное мнение, что, наоборот, эффективность возросла и не все компании хотят возвращать сотрудников с удалёнки...
Пока не хотят, я вижу этот тренд. Но стратегии бывают разными. Часть компаний хотят остаться в таком режиме навсегда. И в этом, может быть, нет ничего плохого. Всё зависит от того, что именно компания разрабатывает, продает. Если нет необходимости в разработке того, что называется R&D — высокотехнологичных продуктов, которые требуют большого количества креатива и исследований, то проблемы нет.
Если люди занимаются саппортом какого-то продукта, по большому счёту им не важно, откуда это делать. И гнать этих специалистов в офис тоже нет никакого смысла. Наверное, только с точки зрения обучения, потому что повышение квалификации сотрудников проводить нужно и эффективнее это делать на какой-то площадке.
Есть же компании, занятые исследованиями, которые зависят от совместной работы. Вот они страдают. И таких много, если не подавляющее большинство. Практически каждая компания, у которой есть отдел автоматизации и которая вынуждена заниматься исследованиями и разработкой для своих специфических целей, почувствовала падение эффективности такой работы.
Поэтому я не сомневаюсь, что какие-то компании так и останутся полностью на удаленке. Другие могут предложить сотрудникам работать из дома столько, сколько они хотят, и приходить в офис только тогда, когда нужно. Гибрид между двумя крайностями вероятен, когда стабилизируется эпидемиологическая ситуация.
Похоже, что мы в Luxoft также пойдем по такому пути: предложим людям работать из дома столько, сколько они посчитают комфортным, но вместе с этим дадим им возможность работать в офисе, проводить встречи с коллегами для того, чтобы сбалансировать эту просадку удалёнки по эффективности. Правда, все будет зависеть и от самих проектов.
— Но не станет ли удаленная работа (полностью или по большей части) неверным решением в долгосрочной перспективе? Не приведет ли это к выгоранию?
Я даже не сомневаюсь, что приведет. Всё-таки человек — это животное социальное, он требует общения и не только на экране, но и личного. Я думаю, для многих тяжело находиться вдали от коллектива, независимо от степени интровертности. И по этой причине люди захотят ездить в офис. Чтобы общаться и не только на рабочие темы, но и на отвлеченные. Митинги в Zoom, как правило, всё-таки очень фокусированные, заточены на обсуждение определенной тематики. Необходимо обсудить конкретный вопрос, и времени поговорить о чем-то еще просто нет. А если и выходит, то редко. Чаще всего того, что выделяется для онлайн-митинга, не хватает даже для решения проблем, вынесенных на повестку встречи.
Кроме того, людям нужно делиться информацией не только вербально, но и эмоционально. А через связку «камера-экран» ею полноценно поделиться не получается. Поэтому да, я считаю, что многие скоро осознают, что хотят работать в офисе.
— И все-таки, если говорить о сегодняшней ситуации, как мотивировать сотрудников во время кризиса?
Это тяжелый вопрос. И он вызывает много дискуссий и у нас в компании. Мы понимаем, что не хватает социальной активности. Насколько это возможно, пытаемся ее заменить онлайн-мероприятиями, доступными для сотрудников. У нас есть огромная база тренингов и партнерские соглашения со всеми ключевыми вендорами (Microsoft, Amazon, Google).
Есть множество мотивационных программ, программ обучения и сертификации: и по технологическому развитию, и по софт скиллам. Мы можем учить, знаем, как это делать, но мы не умеем удаленно социализировать. Это, наверное, главное испытание, с которым сейчас приходится справляться.
Людям тяжело работать удаленно, находиться в изоляции, не у всех есть идеальные условия для работы из дома. Для некоторых это реально испытание. И мы хотим как-то помочь. С точки зрения оборудования делаем всё возможное. Но опять-таки это всё не решает вопросы с социализацией. Поэтому это большая больная тема, но мы стараемся.
— А бонусы в виде дополнительного отпуска или чего-то такого, к примеру?
В Америке мы перешли на систему, когда отпуск не ограничен. Тебя отпускают, если по проекту всё в порядке, ты никому ничего не должен и у тебя на носу не висит релиз. То есть количество дней отпуска не ограничено, отдыхай, сколько влезет. Просто должно быть чувство ответственности: это твой кусок работы и там всё должно быть хорошо. Но подобное правило ввели пока что только в США. Потому что здесь изначально короткие отпуска — 10 рабочих дней, то есть две недели в год.
Миграция специалистов
— Во время карантина работодатели США больше готовы нанимать людей из других стран или все-таки отдают предпочтение местным?
Ситуация совершенно точно изменилась по сравнению с довирусной. Ответ на вопрос, почему в США нанимали на своем рынке, очевиден. Эффективность работы людей в своем офисе гораздо выше. Даже если это специалисты от вендора, от аутсорсинга, лучше все равно иметь какую-то онсайт-команду, которая позволит эффективно работать с офшор-командой. И это нормально, это правильно и необходимо. Такие люди являлись прокси для команды в офшоре и клиентской команды. Они очень нужны, они помогают и клиенту, и компании, в которой работают.
Сейчас ситуация подвисла. Компании по-прежнему видят ценность в таких онсайтных сотрудниках. Мы продолжаем нанимать тех, кто будет выполнять эту роль. Сейчас они находятся удалённо, но при этом клиент подразумевает, что, когда вернётся нормальный образ жизни, эти люди будут работать в офисе. Так что теперь мы можем нанимать удалённо практически где угодно, но с условием, что специалисты приедут к клиенту, когда карантин закончится.
Еще один фактор, который влияет на рынок труда, — это то, что появилось больше требований из-за чувствительных данных: чтобы иметь право доступа к определенным данным, человек должен находится именно на территории Штатов, пускай даже он работает из дома. А тот, кто за пределами США, такого доступа не имеет. И это важный фактор, потому что таких данных становится все больше и больше.
— То есть эта тенденция нанимать людей из США будет только укрепляться?
Да. Может быть, она будет расти не очень большими темпами, но совершенно очевидно, что этот рост будет. У многих больших компаний со штаб-квартирами в Штатах тут же находятся дата-центры, здесь же они хотят переводить свои системы, предположим, в облака...
Специалисты, которые будут работать с этими данными, тоже должны находиться в США. Это безопасники, девопсы, Сloud-разработчики... Их нельзя отдавать куда-нибудь за границу, просто потому что это очень чувствительные данные; с ними нужно работать исключительно на территории Штатов.
— Тогда то, что сейчас не выдавали визы на релокацию в США, должно очень мешать...
Мешает сильно. У нас «зависло» много людей, которые не успели получить визы только из-за того, что закрыли посольство. Но сейчас все потихонечку размораживается, процесс восстанавливается, хотя всё ещё медленно и пока только для особых случаев.
— Есть ли тенденция внутренней миграции, то есть много ли специалистов стали уезжать из больших и дорогих городов?
Есть, безусловно. Стало очевидно, что те, кто могут себе позволить переехать, переезжают. Вирусная ситуация напрямую зависит от плотности населения. К сожалению, грустный пример — Нью-Йорк, который показал это пиком в 30 тысяч смертей за два месяца. Если вокруг тебя 20 миллионов людей, которые постоянно коммуницируют, и многоквартирный жилищный фонд со старыми, совершенно незащищенными системами вентиляции, то риски заразиться, конечно же, огромные.
Поэтому понятно, почему из Нью-Йорка, Сан-Франциско, других мегаполисов сейчас активно выезжают. Причём необязательно куда-то далеко — в тот же пригород или относительно близкие города. При полностью удаленной работе для многих нет смысла оставаться в больших городах и снимать дорогое жилье, если нет необходимости посещать офис компании поблизости.
Вопрос зарплат
— В чём ещё кризис повлиял на обычного разработчика?
Люди поддались этой вот неуверенности в завтрашнем дне. Кризис почти не тронул IT-рынок, то есть у людей есть работа, они по-прежнему зарабатывают и, скорее всего, даже не меньше, чем раньше.
Может быть, им не поднимают зарплату сейчас в тяжелые времена — это да. Тем не менее общее настроение кризиса влияет, и специалисты тратят меньше — просто на всякий случай. А вот стало ли хуже жить? Я думаю, что нет.
— А на сокращение кадров, зарплат кризис не повлиял?
Он повлиял наверняка на заморозку зарплат. Практически все компании вынуждены пойти на меры предосторожности просто для того, чтобы убедиться, что смогут выжить. И это абсолютно прагматичное решение. Допустим, упал Travel, какие-то аккаунты. Люди, которые работали в этих аккаунтах с Travel-клиентами, оказались без проектов. Их необходимо перенаправить в другие проекты. И не бывает такого, чтобы это произошло мгновенно. Потому как, пока поговоришь с другим клиентом, пока пройдешь все необходимые стадии переговоров... Для этого нужно время.
Перераспределить людей на новые проекты — это непростая задача. Человеку должен понравиться новый проект. Никто не говорит: «Вот тебе проект, иди!». Мы позволяем провести сканирование того, что нравится сотрудникам, возможностей проекта, провести необходимое согласование. И тогда человек туда переходит. Это занимает время. А зарплату специалист продолжает получать.
Соответственно компания, чтобы выдерживать подобные нагрузки, должна пойти на какие-то экономические меры, которые очень тонким слоем размазываются на всех. Но это не сокращения зарплат. Нигде такого не видел. Заморозки — да, возможны какие-то. Но это временные меры, которые просто позволяют компании гарантировать работу для всех, кто у них уже есть, и максимально использовать свой ресурс выживаемости.
— Вы сейчас о своей компании? А в других?
По-разному. Все зависит от того, как устроена компания. Если у компании, повторюсь, был один какой-то большой клиент и он резко отпадает, то, скорее всего, сотрудников сокращают, ведь они не смогут никуда пристроить своих специалистов и не смогут держать их на бенче просто потому, что нет финансового резерва для этого.
Нужно также учитывать фактор ценовой войны на рынке, которая идет между компаниями-поставщиками. И постоянный рост зарплат на рынке труда, практически не останавливающийся последние 20 лет... И давление со стороны клиентов, которые говорят: «У нас тяжелые времена, дайте нам скидку». Слишком тонкая вот эта грань, которая позволяет компании существовать, быть прибыльной.
— Есть ли сегменты, которые сильно поднялись во время кризиса и где зарплаты выросли?
Думаю, нет. Я не встречал ни одного такого кейса. Даже возьмем софтверный сектор, который вырос с точки зрения рынка. Какого-то изменения в сторону увеличения зарплат я не увидел.
Перемены на рынке труда
— А насколько возросла конкуренция на рынке труда?
По американскому рынку труда могу сказать, что возросла, причем в первую очередь за счет того, что люди стали доступны удаленно. Если раньше человек, живя в Сан-Франциско, требовал определенный уровень зарплаты от своего работодателя, который находился там же, то сейчас этот же работодатель может нанять человека из Огайо на зарплату в два раза меньше. И он будет работать так же удалённо, как и тот, который сидит в Сан-Франциско. Возникает вопрос: «Зачем платить больше?».
А некоторые делают так: жил в Сан-Франциско, а сейчас переехал в Монтану. Недорогой штат, очень красивый, там прекрасный воздух, есть быстрый интернет — всё замечательно. Жилье снимать дешевле в разы, а стоимость недвижимости — это ключевая расходная статья в Штатах. Но у компании из Сан-Франциско возникает вопрос: «А почему тогда я плачу тебе в два раза большую зарплату, чем человеку из Монтаны?». И они ее сокращают.
Да, однозначно конкуренция выросла. И во многом на это влияет даже не то, что само количество претендентов увеличилось, а то, что зарплатные ожидания упали. Причем в некоторых случаях я видел значительные падения ожиданий. Но это ситуация временная. Как только рынок восстановится, спрос и ожидания вырастут значительно — и те, кто был вынужден соглашаться на существенное снижение доходов, найдет место получше достаточно быстро.
— Изменились ли требования к соискателю?
Не думаю. Насколько я вижу по тому, как мы нанимаем, требования практически на том же уровне. Сказать, что мы больше ожидаем от кандидата? Наверное, нет: мы ожидаем ровно столько, сколько нам нужно по конкретной работе. А вот зарплатные ожидания могут меняться в зависимости от кандидата. Когда не планируется переезд к клиенту, это еще больше упрощает ситуацию, потому что мы можем рассмотреть человека из любого штата. Нью-Йорк и Калифорния резко проигрывают на этом фоне.
— Есть ли тенденция, что люди во время кризиса боятся менять работу?
Совершенно очевидно. Здесь ничего удивительного. На это влияет то самое паническое настроение, когда у тебя есть работа, но ты боишься расходовать деньги — на всякий случай. Здесь примерно тот же психологический паттерн: боишься рассматривать другие позиции, потому что у тебя есть работа, а на улице — кризис, а вдруг что-то пойдёт не так... И это абсолютно понятная логика и понятные опасения. Во времена кризисов страхи, конечно же, оказывают большее давление на людей. Опять-таки неизвестно, куда качнется рынок труда. Допустим, в Америке он качнулся в сторону удешевления. В других странах, возможно, иначе.
Влияние кризиса на украинский рынок
— Как вы считаете, как все эти изменения в США отражаются на IT-рынке в Украине?
Они сразу отразились, мгновенно практически. Потому что подавляющее большинство клиентов на украинском IT-рынке (аутсорсинга по крайней мере) — из Штатов. Подавляющее — это, наверное, больше 70%. И всё, что происходило на мировом рынке и американском в частности, мгновенно отражалось на украинском рынке. Когда просели туризм, авиация, нефтянка, вы это мгновенно почувствовали.
Поэтому я считаю, что никакой задержки во влиянии нет, может быть, кризис даже быстрее влияет на украинский рынок именно потому, что клиенты начинают в первую очередь отказываться от вендоров в офшоре. И самые основные удары как раз приходятся на компании, которые находятся, в частности, в Украине. Так что кризис оказал даже большее влияние на украинский рынок, чем на американский.
— А если говорить о будущем? Какие ваши прогнозы для украинского IT-рынка?
Я думаю, что если не будет каких-то серьезных политических или политико-экономических потрясений для рынка труда в Украине, то в принципе он вполне способен себя удержать и развиваться. Налоговая составляющая — это важный фактор с точки зрения уровня зарплат в Украине. Они уже достаточно высоки, но если вдруг появится какая-то дополнительная налоговая нагрузка, то украинский рынок перестанет быть конкурентным. То есть соотношение цена-качество резко ухудшиться.
И рынок в Украине, скорее всего, остановится, если не рассыплется вообще.
Это очень важный параметр. До сих пор вроде как удавалось удержать налоговую нагрузку на относительно управляемом уровне. Любые изменения в негативную сторону на этом фронте могут повлиять на рынок катастрофически. Так что здесь, наверное, не нужно бояться кризиса, нужно бояться политиков.
