"В Украине я говорю на одном «языке», а на Западе — на другом". О разнице культур и настоящей роли софт скиллов в Европе
Меня зовут Натали Ростова. Сейчас я удаленно работаю менеджером по развитию бизнеса в нидерландской IT-компании. Но так было не всегда.
В этой статье я рассказываю историю перехода из сферы шоу-бизнеса в ІТ. Неочевидные трудности, с которыми пришлось столкнуться, работая в Западной Европе, как я их преодолела и продолжаю это делать по сегодняшний день.
Материал будет полезен тем, кто стремится получить работу, вести бизнес и осуществлять продажи на Западе. Особенно полезно техническим специалистам, достигшим определенного мастерства в хард скилах. Когда попытки перейти на следующий уровень похожи на танец в ритме «шаг вперед, два назад», если вы уперлись в стеклянный потолок и развиваетесь по горизонтали вместо полета к звездам — продолжайте читать, есть высокая вероятность узнать причины и понять, как их исправить.
Парк, принадлежащий моему любимому ресторану возле офиса. Landgoed de Salentein
Первая мысль: «Где я?»
Консервативной голландской компании понадобились технические специалисты и свой человек, которому можно доверить поиск, наем и фасилитаторство украинских разработчиков. Благодаря нетворку, экономическому образованию и свободному владением английским предложение стать этим человеком получила именно я. После событий 2014 года индустрия развлечений в Украине заметно изменилась, и дополнительный источник дохода за рубежом стал вполне логичным решением.
За несколько лет в шоу-бизнесе я успела поработать менеджером композитора, креативным директором артиста и поэтессой-песенником. Кроме того, организовала и курировала несколько проектов, в том числе международных.
Вам, наверное, интересно, как человеку из шоу-бизнеса могли предложить работу в IT-компании?
В начале трудового пути я занималась созданием сайтов. Сначала освоила HTML и CSS, а позже стала управлять небольшой удаленной командой. Это и сделало меня «своей» на базовом уровне. А потом все как обычно: все переломные ситуации в моей жизни происходят случайно.
В шоу-бизнес, например, я вошла с детской площадки. Несколько лет назад моя дочь подралась с незнакомым мальчиком на площадке. Его мать оказалась композитором. Так мы познакомились, подружились, а через несколько месяцев она предложила мне работу.
Так же было и с Нидерландами. CEO компании приехал в Украину с коллегами на деловую встречу. Наши общие знакомые представили меня как человека, который может помочь с делами на месте после их отъезда (речь шла о фасилитаторстве). Им понравились мой подход, коммуникабельность, инициативность. Кроме того, сработало интро — в старой Европе это ценится. Затем мне предложили сотрудничество, и я согласилась. Поначалу это была лишь частичная занятость, а потом — фултайм.
После шоу-бизнеса работа на новой позиции в незнакомой стране начиналась как сказка. Даже без необходимого опыта. Люди предсказуемы, диалоги размеренны, встречи начинаются минута в минуту, а договоренности выполняются.
Преодолев начальные трудности (спасибо подсказкам знакомых айтишников), я увидела невероятный рост индустрии в целом. По сравнению с шоу-бизнесом, где из-за войны сейчас сплошная стагнация, область IT была настоящей ракетой, на которой я неслась в космос и не собиралась останавливаться.
Желание учиться, быстрая адаптация, открытость, энергичность и природная любознательность помогли мне уже через полгода получить повышение — мне предложили стать менеджером по развитию бизнеса в главной компании.
Я снова согласилась, прошла онбординг, корпоративное обучение и приступила к работе. Новая позиция предполагала командировки, посещение конференций, инициативность в налаживании контактов и помощь сейлзу в лидогенерации, а также ведение переговоров и налаживание отношений с партнерами. После нескольких лет работы с артистами европейские топ-менеджеры меня не пугали. Я легко могла подойти к звезде конференции, представиться, завести непринужденный разговор и обменяться контактами.
После конференций мы обычно собираемся, обсуждаем события, потенциальные возможности, новые знакомства и определяем дальнейший план действий. Потом я пишу фоллоуапы, изучаю компании какого-нибудь Стива или Генри, договариваюсь о встречах. Всего за несколько встреч становится ясно, есть ли потенциал для партнерства. А дальше я по нескольку месяцев занимаюсь одной компанией, прорабатывая бесконечное количество деталей. Шаг за шагом у проекта появляются проектный менеджер, разработчики и т. д. Как только готов базовый проект, мы делаем маркетинговые материалы и едем на конференцию, где презентуем продукт, собираем фидбэк и, собственно, продаем.
Продажи у нас осуществляются по непрямой модели, через обширный круг партнерств. Один из таких продуктов — Fiona, наш digital employee. Его создание — полностью моя инициатива, основанная на партнерстве с американской компанией. Нам предоставили продукт под white label, а мы упаковали его, интегрировали с контакт-центром и вывели на наш рынок. Я даже делала презентацию во Франкфурте.
Принцип такого партнерства очень прост. Американцам нужен выход на наш рынок, да и вообще на европейский рынок как таковой, а нам — возможность выделиться на фоне конкурентов и приобрести в глазах клиентов дополнительную ценность (чат-боты в нашей индустрии тогда еще никто не делал). Все в выигрыше!
Мы разные
Я быстро осознала культурные различия между среднестатистическим украинцем и европейцем. В итоге, я даже решила запустить коучинговую онлайн-программу «Свой на Западе», где помагаю формировать базовые навыки межкультурной коммуникации и soft skills, необходимые для реализации себя на Западе.
Мы позволяем себе опаздывать, не предупреждая об этом, проявлять негативные эмоции, говорить, не думая, или говорить прямо то, что думаем. А еще — перебивать, иногда по три раза подряд. Мы можем послать в конце разговора, если он нам не нравится, громко хлопнув дверью и в придачу обидевшись. Или рассмеяться в лицо человеку с другим доменом, который не понимает контекст нашего спича. (Я так точно умею).
Среднестатистический житель Нидерландов (Бенилюкса) приходит вовремя, даже если встреча в онлайне, здоровается, вежливо спрашивает, как дела, погода и самочувствие домашних питомцев. Он обязательно улыбнется и поинтересуется, не возражаем ли мы начать.
Перейдя к делу, европеец сделает легкий реверанс в сторону прошлой встречи и проведет апдейт. Затем он сформулирует цель, к которой и будет шаг за шагом стремиться на протяжении всего диалога. Если ему что-то не понравится, он не станет говорить об этом прямо, а деликатно подведет к тому, чтобы человек сам все понял и ему не пришлось унижаться до объяснения прописных истин. Но даже если собеседник не понял и обиделся, или перебил, или даже хлопнул дверью, столкнуться с ответной грубостью практически невозможно.
Амстердам летом после конференции. Квартал музеев
Мы не плохие, они не хорошие
Нас воспитывали разные люди, в разных условиях, в странах с разным бэкграундом. Ими правили короли и аристократы, а нашу территорию делили на куски соседние государства. У них творили такие художники, как Ван Гог и Рембрандт, а наша интеллигенция подвергалась репрессиям и физическому уничтожению. Они живут, мы выживаем. Приведу цитату из «Ирландца»: «It is what it is». Мы просто разные.
Передо мной встал выбор: менять себя или ждать ествественного отбора. Ведь было ясно: европейцы украинцами не станут.
Меняться означало говорить, как они, реагировать, как они, делать, как они, взаимодействовать, как они, и даже думать, как они. Возвращаться в полумертвый украинский шоу-бизнес совершенно не хотелось. Вариант оставался только один — вперед.
Я хотела стать своей, свободно заводить дружеские знакомства и не чувствовать себя белой вороной. Мне очень нравилось в Нидерландах, и я приняла решение реализоваться в этой части мира. К тому же вскоре планировалось открытие представительства в Германии. Глаза у меня горели, но сложность состояла в том, что я не имела ни малейшего представления, с чего начать. Поэтому я начала с наблюдения и анализа поведения европейцев. Как они входят в конференц-зал, смягчают неприятные новости, делают профессиональные комплименты и «не замечают» чужих багов. Я видела, что они не проявляют злости и агрессии даже в условиях сильнейшего стресса, а еще никогда не обвиняют — наоборот, предлагают пути улучшения проблемной ситуации.
Помню, еще в самом начале моей работы, у нас была офлайн-встреча в офисе. Собралось шесть серьезно настроенных человек. Представитель компании из партнерской сети представил презентацию работы их сервиса. Каждый человек за столом начал с интро, и, когда пришла моя очередь, я произнесла какую-то шутку, мол, я здесь случайно. Воцарилась тишина. Затем коллега с очень дружелюбной интонацией сказал мне: «We do introduction part so the presenter knows who is responsible for what and better address his message». С тех пор я просто евангелист интродакшена.
Невербальная коммуникация не менее значима, чем вербальная. Молчаливая пауза после разговора без намерения покинуть помещение означает, что европейцу есть что добавить и вопрос достаточно деликатный.
Со временем стало ясно, что нужно переводить не только с технического английского, но и читать между строк. Специального словаря для этого, как вы понимаете, не существует. Слушая других, я мысленно спрашивала себя : «Что он/она на самом деле имеет в виду?»
Я стала читать книги по истории европейской культуры и экономики, смотреть западные фильмы. Мне хотелось понять, как формировалось мировоззрение европейцев и что лежит в основе их взаимоотношений. И западные фильмы и книги, раньше казавшиеся наигранными и нереалистичными, оказались правдой. Они не притворяются, они на самом деле такие!
Амстердам летом после конференции. Квартал музеев
Приглашение на ланч без последующего фоллоуапа вовсе не является приглашением на ланч. Это форма вежливости, на это совершенно не нужно реагировать.
На одной из конференций топ-менеджер из партнерской сети во время small talk сказал, что надо бы нам всем выбраться на ланч. Я согласилась с замечательной идеей и по приезде в офис рассказала о ней CEO. Он пообещал связаться с этим менеджером, но вскоре объяснил мне, что это была простая вежливость. Я не могла не спросить, как CEO удалось это понять. Он ответил, что позвонил менеджеру по делу, спросил, как прошла конференция, и тот в разговоре не упомянул ни о каком ланче. Если бы речь действительно шла о ланче, то менеджер сказал бы об этом во время телефонного разговора или сам позвонил после конференции.
Это была английская вежливость.
Именно так во время неформальных встреч я в максимально ненавязчивой форме просила коллег рассказать о причинах выбора той или иной реплики и ее целях. И мне объясняли.
Любознательность — положительная сторона
Людям приятно делиться с другими тем, что они усвоили недавно или чему научились еще в детстве. Нам нравиться передавать опыт и знания, если они используются с умом. Иначе говоря, любому человеку приятно бросить зерно в благоприятную почву, а затем наблюдать за тем, что из него вырастет.
Если вы оказались в подобной ситуации, не бойтесь проявлять любознательность. Будьте вежливы и учтивы. Большинство людей с радостью вам поможет.
Пример проявления любознательности, сохраняя уместность.
Если вы находитесь в неформальной обстановке (это может быть нетворк после конференции, кофе-брейк или ланч в офисе), вы можете спросить человека, чье мнение вам интересно, проявляющего к вам участие:
— Can I ask you something?
— Yes, sure.
— I’m constantly thinking of becoming a better team member (upgrading my presentation skills, building long-term relationships with customers) and I was wondering where to start. Because of the differences in our cultures, there are things I’m not aware of. I would really appreciate some advice.
Надеваем улыбку и слушаем.
Вы можете узнать о себе много интересного. Есть вероятность, что не все из услышанного вам понравится. Но европейцы хороши тем, что умеют подать неприятное в блестящей обертке. Да такой, что без умения читать между строк можно увидеть одну обертку. Но имейте в виду, что кто-то вполне может сказать, будто у вас все отлично, чтобы отмазаться. Некоторые просто не хотят пачкать руки и выставлять себя в невыгодном свете. Их с детства учат не лезть в чужие дела и не воспитывать других людей (собственные дети не в счет). Словом, они просто святые.
Вы можете спросить: почему же они все-таки возятся со мной и мне подобными? Вряд ли для кого-то является секретом нехватка технических специалистов в Европе. В некоторых прогнозах пишут, что к 2025 году она достигнет 500 тысяч человек.
Амстердам летом после конференции. Квартал музеев
Но это только количественная нехватка. Есть еще и качественная. Дело в том, что в той индустрии, где работает наша компания, много консервативных специалистов. Там сплошные устоявшиеся процессы и мало инноваций (во всяком случае, так было на момент моего прихода).
Людям не хватает современных диджитал-навыков, а желания приобретать их нет. Они делают примерно то же самое, что и пять лет назад, слушают пожелания начальства относительно инновационных подходов, утвердительно кивают, а потом спокойно уходят в 17:30 домой. Трудовое законодательство таково, что уволить их так же просто, как случайно встретить в Голливуде Илона Маска. Поэтому консерватизм в этой сфере процветает.
Компании нужен был всплеск, свежий взгляд, новое звено и даже не одно.
У нас в Украине много творческих людей, многие из которых трудолюбивы и голодны. У нас просто много людей. Мы близко. В удобной часовой зоне. Более или менее говорим на английском. Не просим много денег (раньше не просили) и готовы к работе овертайм. Но ключевую роль в нашем трудоустройстве играют настойчивость, желание учиться и приобретать новые навыки. Упрись мы в стену консерватизма, слепоты и нежелания играть по правилам, они с легкостью переключатся на индусов. А уж те умеют быть сговорчивыми.
Однажды нам на проект требовался разработчик, и меня попросили найти подходящую кандидатуру. Стандартные процедуры, пара собеседований — и кандидат с необходимыми hard skills был найден. Назовем его Коля. Поскольку в этот период мы готовились к конференции, я была основательно загружена и последние утверждения делала уже по пути в аэропорт, то подобрать кандидата с идеальными soft skills мне не удалось. Но по хардам он подходил, сроки поджимали, и мы наняли парня. Спустя несколько недель я столкнулась с проектным менеджером, который мялся, переступая с ноги на ногу и не зная, как сказать мне о неприятном поведении Коли. Пара намеков — и все стало ясно. Я провела с разработчиком легкую беседу, но поняла, что добром дело не кончится. Еще через пару недель операционный директор сообщил, что Коля круто делает свою работу, но по истечении контракта, его не продлят. И попросил найти того, кто behaves. Это самое грубое, что я когда-либо слышала от голландца. Во время кофе-брейка проектный менеджер рассказал, что попытался сделать все возможное, чтобы разработчик прижился. Но тот много жаловался, обвинял, и «стало ясно, что ему ничем нельзя помочь».
Вы думаете, Коля знает, по какой причине ему не продлили контракт? Нет. Его поблагодарили и выдали стандартное объяснение, что проект завершен. Вполне вероятно, что он ищет в Европе следующий проект, в котором можно поработать с новыми технологиями и реализовать себя, но не находит его.
Коля проходит собеседование за собеседованием и от нормальных компаний слышит, какой он интересный кандидат и как они сожалеют, что не могут его нанять, но в следующий раз будут чрезвычайно рады увидеть его среди соискателей. Парень уперся в невидимый потолок soft skills и просто не в курсе об этом.
Расскажу другую историю — о девелопере. Назовем его Степан. У него был великолепный опыт, обязательность и четкость в коммуникации, он был настолько крут, что я сама наняла бы его, хотя мне никто не был нужен. Но Степана не утвердили на проект, потому что он отказывался вести small talk. При этом я дала ему соответствующие рекомендации и объяснила важность этого навыка. Но он считал, что на работе нужно работать, а не болтать.
Это верно. Это по-украински. И я его понимаю. Но они — нет.
Помните: европейцы не выживают, они живут. И работа — это часть их жизни, на ней должно быть комфортно. Они хотят работать с живыми и интересными людьми, у которых есть хобби, увлечения и сайд-проекты, с людьми, которые умеют слушать и смеяться. Они хотят жить.
Один из наших проектных менеджеров, к примеру, по выходным играет в группе и пишет музыку. Не ради карманных денег, ему это нравится, и нам всегда есть что обсудить во время кофе-брейка.
У разработчика Питера страсть к мотоциклам. Он приезжает на работу в серебристом карбоновом костюме, и я поначалу называла его Spaceman (когда не знала, что это несмешно и невежливо). И если у нас кофе-брейк во дворе (так бывает в теплое время года, а офис находится в частном здании), мы окружаем Питера возле мотоцикла и бесконечно обсуждаем его приключения.
Это интересно. Это жизнь.
Музей Бельведер, Вена. Третий день конференции, когда время застыло, и самолет чуть не улетел без меня
Если бы меня попросили дать совет, как стать своим на Западе, я бы поделилась вот таким чек-листом:
- Научиться планировать время, проекты и жизнь.
- Работать спокойно и размеренно. Если предыдущий пункт выполнен, особо суетиться не придется.
- Уважать себя и окружающих, особенно европейцев.
- Научиться получать удовольствие от small talk.
- Освоить умение шутить. Юмор неоднократно спасал мою жизнь.
- Кусать себя за органы артикуляции, но только не перебивать! А чтобы не перебивали вас, делайте паузы после нескольких предложений. Учитесь диалогу по такой схеме: тезис, пауза, тезис, пауза.
- Улыбаться. Можно начать искусственно, со временем получится искренне.
- Запомнить запрещенные темы в деловой коммуникации и никогда не затрагивать их на Западе, а также не реагировать, если начнет кто-то другой: религия, политика, здоровье (болезни).
- Научиться обращать внимание на приятное, полезное, красивое. И главное — говорить об этом.
- Жалобы, осуждения и обвинения — часть украинской культуры, но в западной это не принято.
- Завести хобби и получать от него удовольствие.
И пусть у вас все получится! :)
Но помните, что мы говорим о среднестатистическом варианте. В Украине можно встретить человека, великолепно владеющего soft skills, а в Европе — того, кто ими совершенно не владеет.
И напоследок
Расскажу об одной неочевидной ошибке. Освоив навыки межкультурной коммуникации на базовом уровне, однажды я сочла их единственно верными. Искренне удивившись тому, что в Украине никто их не применяет, я твердо решила исправить это недоразумение.
Меня стали оскорблять, хамить и принимать за слабого, бесхребетного человека. И что в результате? Обиды, злость, разочарование... Ответное хамство. Словом, большой набор впечатлений, пока однажды я не приняла это положение вещей как факт.
It is what it is. Мы не просто позволяем себе грубить, унижать и высмеивать окружающих (или проявлять завуалированное пассивно-агрессивное участие), мы живем в режиме выживания. Такое поведение — естественная реакция.
Теперь в Украине я говорю на одном «языке», а на Западе — на другом. Это как с английского переходить на русский и обратно, как, разговаривая со взрослым, переключаться на интонации беседы с дошкольником, как с ненормативной лексики в компании друзей переключаться на деловой лексикон на совещании со стейкхолдерами.
Освоить это непросто. Но для тех, кто:
- уперся в стеклянный потолок западной культуры;
- хочет реализоваться и работать напрямую с европейским компаниями;
- развиваться вне ограничений и территориальных границ;
- заключать корпоративные сделки и строить долгосрочные профессиональные отношения с партнерами...
P. S.
Добавляйтесь в контакты в LinkedIn и, если есть вопросы, задавайте их в комментариях. Можете описывать целые кейсы: что пробовали и что не получалось, когда сталкивались с непониманием европейцев и где нужны подсказки, в чем состоят конкретные трудности, где нужна помощь и т. д. Если нужно перевести сказанное между строк — пишите. По возможности отвечу и подскажу.
Благодарю за внимание. Буду рада, если этот лонгрид принесет вам практическую пользу.
Оставайтесь на связи, и, возможно, в следующий раз я расскажу о том, как создавала стартап с потрясающими кофаундерами в испанском инкубаторе в Киеве. Это также был сайд-проект, принесший массу впечатлений, апгрейд скилов и яркие знакомства.
